Поезд шел сквозь снежную пустыню. Сергеев пытался смотреть в окно, но видел только свое отражение. Он прислонился лбом к черному стеклу и загородил свет ладонью, но все, что ему удалось рассмотреть – это две черные полосы с неровной границей – одна более черная – лес, вторая – посветлее – небо, и заснеженный откос, желтеющий от света вагона. Иногда появлялись похожие друг на друга небольшие станции с вокзалами из крашеного кирпича, остановившимися часами, пустой обледенелой платформой и незапоминающимися названиями - …вка, …ово. Стук стрелок, переезд с мигающими красными глазами, один – два фонаря, темные дома и опять несущаяся навстречу чернота.

Постель застелена. На столе недопитый чай и журналы. Напротив с книгой удобно устроилась жена. Свет погашен, только над головой горят ночники. Монотонный шум быстрого движения и подрагивание создавали ощущение надежности и уюта. Сергеев с детства любил поезда, особенно такие, в каких он ездил последние годы – двухместное купе, вышколенные проводники, тапки, мыло и газеты в придачу. Ему казалось, что вместе с ним перемещается в пространстве и часть благополучного мира, в котором Сергеев жил с рождения. Сергеев с женой ехали в Ленинград – так по привычке он называл этот город, на премьеру спектакля.

Иногда ему приходилось ездить и в других поездах, где много людей, запах вчерашнего перегара, немытых тел и несвежей одежды, где нельзя пройти по вагону, не задев чьих-то ног в нестиранных носках, где постоянный гул от разговоров и криков детей, вонь из неубираемого туалета и очередь к проводнику за серыми влажными простынями. Там был другой мир – мир бедности и неустроенности, и мир Сергеева сжимался до размеров его тела. Как-то ему пришло в голову, что все люди разделены по своим мирам, и эти миры, как правило, не пересекаются. Любитель живописи, музыки никогда не станет своим, например, среди деревенских мужиков. Не потому, что он лучше, а они хуже – мерзавцы бывают и там и там. Просто они другие. Человек, попавший из одного мира в другой, всегда будет ощущать его настороженность и враждебность и стремиться быстрее уйти.
Полоса леса стала прозрачней, потом и совсем исчезла. Сергеев увидел снежное неровное пространство с тускло освещенными постройками. Шум движения изменился, стал громче, появилось ощущение, что кто-то придерживает поезд. Пошли стрелки с синими фонарями, склады с разрисованными стенами, темное депо с выбитыми стеклами, несколько товарных вагонов, ржавые давно пустые цистерны. Путь раздвоился, растроился, размножился...

Читать рассказ полностью